Я думала, что смогу зажечься от чужого огня, смогу полюбить, если разожгу любовь в другом человеке. Настоящую. Если сумею увидеть человеческое существо настоящим во всем блеске своего счастья. Сумела, разожгла, увидела. Ну и что? Мой собственный запал длился ровно столько, сколько длилось наше путешествие. Да и то, не случилось любви. У меня было только что-то похожее на радость творца, художника или на радость врача, исцелившего пациента, в сам тот момент, когда он проснулся.
А потом во мне была только похоть, только желание секса и не более того. Сам он мне безразличен, а сейчас даже становится противен. После этих наших платонических гулянок я не чувствую, что он мужчина. Он претит мне, я не могу представить, что наши отношения могут длиться дольше. Его улыбочка меня бесит, меня переворачивает от одной мысли, что я с ним завтра еду за город и одновременно я смакую эту мысль. Этакий моральный мазохизм, очередная моя черта, мое извращение. Жизнь стала настолько скучна и обыденна, что эту скуку ничем не утолить. Краткие миги, краткие минуты, а потом опыть скука-скука-скука. Вчера мне было хорошо, когда мы в баре пили "Гинесс" со старым знакомым. Тот сон мне приснился именно в состоянии расслабленного опьянения. Я ищу порока, чтобы забыть в нем обыденность и пресность этой жизни. Я ищу путешествий, чтобы заглушить в нем никчемность этой жизни. Но путешествия подходят к концу: всего 2 недели отпуска в год и второй ждать еще полгода. Как я выживу? Сейчас я посмотрела два посредственных фильма подряд. Даже пыталась прожить ими, пока смотрела, хотя мой наблюдатель внутри плевался от этого. Чужая жизнь и никакой своей. Я устала вытаскивать кого-то куда-то, устала развлекать их, что-то придумывать. Хочу, чтобы кто-то удивлял и развлекал меня, чтобы кто-то заставлял меня преодолевать себя в поисках впечватлений. Каждую свободную от постылой работы минуту и секунду. Но он не тот человек. Он не сможет, даже если я ему расскажу, как я этого хочу. Я не верю ему, считаю его лицемером. Он не безумец, он слишком расчетлив. Еще два года, чтобы дети поступили в институт, потом разведется с женой и уедет куда-нибудь со мной. Но думает ли он, что я не буду ждать эти два года, и бегать с ним по виллам друзей и съемным квартирам? Не буду и изменю при первой же возможности, даже без чувств, просто из принципа и потом снова буду чувствовать себя грязной шлюхой.
Боже, как мне больно. Я просто хочу научиться любить, мне так мало надо! Но я не могу, не могу, не умею. Я не умею любить человека, я могла бы только поклоняться совершенству, совершенству красоты или порока, совершенству, которое в чем-то совершеннее меня, могущенственнее меня, влиятельнее, честнее, свободнее, раскованнее. Я хотела бы стать ученицей совершенства, чтобы когда-нибудь, возможно, превзойти своего учителя, или остаться его служанкой и уже тем быть счастлива.
Но увы, во-первых, совершенства мало интересуются служанками, во-вторых, а есть ли они? В нашем лицемерном, насквозь прогнившем в расчетливости или нищете мире я не вижу места совершенству. Или сумасшедшие, или посредственности обычные, или те, кто иногда вырывается из будней, чтобы снова туда опять вернуться и плеваться от этого 16 часов в сутки, а остальные спать. Краткие минуты наслаждения и отдыха ради часов рутины и пустоты. Доколе?
... она сидела в уютной квартире. Теплой, отапливаемой, с чистыми простынями. На ее руках маникюр, а в желудке хороший ужин. ей некогда было страдать от холода или голода, незачем: у нее все было. Поэтому она страдала от испражнений собственного ума, не в силах выбраться из клетки этого мира, в котором так привычно,уютно и тепло. Она не хочет менять этот комфорт на мрачную и мокрую тайгу с кучей опасностей и с полным отсутствием цивилизации. Да, там нет людей, но там нет и времени жить: только выживать. ей нужен средний вариант: забраться на маленький необитаемый остров или какой-либо клочок суши без людей, но с удобствами, которые дает цивилизация, хотя бы с горячей водой, и остаться там очень надолго. Ей говорят, что тебе будет скучно. А она знает, что не будет. Она хочет отдыха от людей. Желательно, чтобы в этот момент рядом был любимый человек, то самое безумное совершенство, которому тоже надоел этот прогнивший до основания мир.