Два часа я смотрела этот фильм с отвращением. Он стал моим лекарством, каким лекарством для змей бывает яд. В этом фильме показана мерзость человечества во всей ее красе. Я стала на несколько часов этой мерзостью, я вошла в нее, я ощутила ее на себе, пропиталась ею. Ко мне пришли банальные мысли: раньше, в те советские времена, которые одни ругают, другие хвалят, а третьи в них уже не жили, раньше кино снимали, чтобы чему-то людей научить. Чему-то хорошему в основном.
Пошлое кино американское снимают, чтобы людей отвлечь, удивить, возбудить или испугать. А кино каннского формата снимают, чтобы люди думали, чтобы они впадали в мандраж, чтобы все внутри них свернулось, а потом выплеснулось каким-то переживанием. Не знаю, на что в надежде. На то, что их жизнь сломается? Или на то, что они потратят толику своей энергии на настоящее сочувствие, а не искусственное, как кинопленка? Не знаю. Сейчас модно делать кино не для всех про мразь, мерзость, пакость. Снимают кино только про преступников, про ворье, ганстеров, шлюх, жертв подлецов и т.д. Кино про красивую жизнь это или пошлый сериал или тоскливое зрелище для домохозяек. Не покатит. Буржуи в сытой Европе так зажрались своей праведностью, что им подавай насилие, рассмотренное с помощью камеры, засунутой буквально между ног (про успех "Необратимости" помните?) кровищу (ага, "Pulp Fiction", "Карты, деньги, два ствола" и т.д.) ну можете еще нашу "Бригаду" вспомнить, калибром пониже. Я ее не видела, про нее не скажу.
Я видела "Догвилль" сегодня.
Так вот, первые два часа я смотрела, чтобы забыться, чтобы пропитаться этой помойкой и нырнуть в дерьмо с ушами, потому что тогда становится понятнее, сливаешься ты с этой средой или оно потом стекает и вроде как уже жить легче. Не знаю, я не дала себе ответа на вопрос.
Ради последних 15-ти минут стоило смотреть этот фильм. Он утолил мою сегодняшнюю жажду убийства и насилия. Когда она, эта Грейс, замочила мамашу с семью детьми, включая младенца, за то, что эта мамаша уничтожила дорогие ей фарфоровые фигурки, это было стильно. Замочила не своими руками - руками горилл с автоматами. А еще сюжетом ранее муж этой мамаши отымел Грейс за то, что он не выдаст ее полиции. А мамаша, жена то есть, мужа хотела оправдать и покарала шлюху.Ага, бесплатной шлюхой Грейс стала уже позже, когда ей на горло привязали ошейник с цепью, а к цепи внушительный груз, чтобы не сбежала.
А потом, когда за милосердной девочкой приехал ее папаша-ганстер, от которого она и сбежала в славный провинциальный Догвилль, чтобы не стать убийцей и мафиозой,девочка что-то поняла. Ее перемкнуло. Она поняла, что людей не спасти прощением, что со своим розовым взглядом на мир она превратилась уже в ту самую дрянь, которой, видимо, так боялась стать. Она приказала расстрелять и сжечь весь город. Последним пристрелила своего любовника который пальцем не пошевелил. пока ее, посаженную на цепь, имели местные горожане один за другим.
А потом она, ехавшая с отцом в машине, согласившаяся на власть и семейный бизнес, она услышала лай собаки по имени Моисей. Она не стала ее пристреливать. Она подумала, что увидев зарево пожара, кто-то из жителей соседнего городка явится сюда и заберет псину.
Вывода не будет - делайте его сами, если хотите.
Мои розовые сопли кончились. Может быть, судьба меня берегла от того, чтобы зачерстветь душой и людей возненавидеть. Наверное там мне было бы еще хуже, чем сейчас, может завтра все будет иначе. А может и не будет.
Я наедине с собой. И не надо меня успокаивать. Когда я прыгаю и ребячусь, я всего лишь защищаю себя от этого мира. Иногда иллюзию защиты создать удается, но потом весь этот туман спадает и я открытыми глазами вижу, что сижу в грязи, делаю паскудную дрянную работу, получаю за это, по сути дела, копейки (хотя для кого-то они покажутся состоянием), общаюсь с людьми, некоторых из них тщусь считать друзьями, а на самом деле кого-то просто хочу поиметь, другие хотят поиметь меня, а третьих я просто презираю.
А изменить эту ситуацию у меня никогда не хватит решимости. Ни уехать никуда, бросив все, ни послать на хуй эту жизнь, потому что боюсь боли или вру себе, что типа мне маму жалко: она же помрет вслед за мной.
Вы думаете, причина этот банальный срыв поездки? Херня. Это повод. В другой ситуации я о подобной фигне забыла бы через час. Но я увидела суть. Слишком ясно увидела, чтобы больше не замечать.
Я каждый день знала, что я дрянь, но я себя постоянно оправдывала придумывая какой-то интерес, какой-то смысл, какое-то дело. И вдруг в один миг поняла, что нет никакого достаточного интереса, никаких достаточных целей, никаких суперважных дел, которые меня тут держат.
И что вы думаете: после этого я сдохну или куда-то денусь? Нет, мне слабо. Я буду продолжать жить, ничего не меняя. Потому что изменить что-то было бы поступком, а я дрянь малодушная, я рабыня привычки.
И нечего меня жалеть. Я впервые пишу в этот дневник для себя, а не чтобы кому-то понравиться или кого-то оскорбить.
Мне сейчас на все плевать. Завтра, то есть уже сегодня, я снова пойду на работу, я нацеплю на свою рожу улыбку, я вставлю в свой голос нотки интереса, я буду задавать политикам правильные вопросы и спокойным голосом спрашивать указания начальства. А потом ровно в восемь или раньше я уйду домой или куда-нибудь еще уйду, но если так, предупрежу мать по мобильному, чтобы не волновалась.
Все будет как раньше, в точности также и никак иначе.
Current Music: Mylene Farmer