Странный фильм, который вначале кажется слишком затянутым, а потом сбивает с ног своей стремительностью и безысходностью.
Почему-то людям чаще нравится кино не про жизнь или кино не про свою жизнь: шпионы, преступники, кинозвезды или политики, им можно убивать друг друга, страдать, колоться или кого-то насиловать. Мы смотрим на это, как на экш, но не пускаем к себе в душу, потому что знаем, что это просто кино. Потому что среди наших близких друзей нет наркоманов, безнадежных алкоголиков, инвалидов без шанса на выздоровления или сумасшедших со справкой. Стало так модно номинировать в Каннах такие вот фильмы из жизни людей из другого мира, не обыкновенного, а с каким-то изъяном или вышедших за рамки.
Эта картина про обычных людей. И потому случайное убийство, которое в ней, почему-то забирается глубоко в мою, зрительскую душу. Почему-то трогает, как тронуло бы свое собственное горе, горе восточного отца, потерявшего сына.
А все началось с чиновничьей ошибки. Девушке-алкоголичке, которая настолько невнимательна, что не читает почту, пришлось покинуть доставшийся по наследству от отца дом в 24 часа за неуплату налогов, которые, оказывается, по закону и не должна была платить. Чиновничья ошибка. Но пока разбирались, в чем дело, дом уже пустили с молотка. Купила его семья эмигрантов из Ирана. Отец семейства полковник в отставке, вынужденный бежать после смены режима. Жена почти не знает английского. У них сын подросток и замужняя дочь. А дом был куплен с целью дальнейшей перепродажи, чтобы заработать на учебу сыну. Но девицу-то, владелицу, выселили из дома незаконно. Идти ей некуда: все родные далеко, друзей ни единого. Она ночует в машине, потом у нее появляется любовник - помощник шерифа, который решает взять дело в свои руки и принудить семью съехать из дома, продав его округу по той же цене, что они купили. А за эту неделю семья успела сделать к дому небольшую пристройку в виде веранды, чтобы любоваться океаном, и цена дома возросла вчетверо. Уже и покупатели были найдены. Ситуация сложная. В итоге сначала эта девица чуть не покончила с собой в бывшем своем, а ныне чужом доме, ее откачала пришедшая в состояние шока жена хозяина. Затем идиот-любовник потащил главу семейства в нотариальную контору переоформлять сделку, угрожая пистолетом ему и его подростку-сыну. А по дороге подросток выхватил у помощника шерифа пистолет, отец схватил обидчика за горло, а тут подоспела вездусущая американская полиция и пристрелила мальчика. В больнице он скончался. Отцу больше незачем жить. Уже не нужен никакой дом, никакие деньги. Этот ребенок все, что было у семьи. А неприкаянная девица осталась одна, ее любовник загремел за решетку. Семья покончила с собой в злополучном доме, а не читающая почту девица отказалась от прав на дом. В итоге спокойно продолжал жить лишь один человек во всей этой истории: тот самый чиновник, который поставил свою подпись под злополучной бумажкой о неуплате налогов, которые и не положено было платить. Физиономию чиновника даже не показали...
Я не жалею, что пошла на этот фильм. Но он настолько тяжелый, что лучше было бы посмотреть его в одиночестве, а не с жизнерадостным юношей, который вышел из зала подавленным, хоть и впечатленным... А я пришла и сразу стала писать эту рецензию. И думать, для чего нужно кино. Чтобы думать? Или чтобы делать жизнь ярче? Что мне дает сейчас этот огромный камень на душе? Чужая боль чужой семьи, придуманная, американская... Почему же мне так тяжело? Впервые за много лет пусть на секунду, но я всплакнула в кинотеатре...
Я шла домой, прижимая к сердцу белые розы... Интересно, увидимся ли мы с ним снова? И зачем мне это нужно? Хочется влюбиться, безрассудно, мимолетно и случайно. Но я не имею права и причина не надуманная, а объективная. И с каждым пролетающим месяцем я все меньше и меньше верю, что что-то смогу с этим поделать. В апреле будет ровно год, как я с этим живу...
Почему-то людям чаще нравится кино не про жизнь или кино не про свою жизнь: шпионы, преступники, кинозвезды или политики, им можно убивать друг друга, страдать, колоться или кого-то насиловать. Мы смотрим на это, как на экш, но не пускаем к себе в душу, потому что знаем, что это просто кино. Потому что среди наших близких друзей нет наркоманов, безнадежных алкоголиков, инвалидов без шанса на выздоровления или сумасшедших со справкой. Стало так модно номинировать в Каннах такие вот фильмы из жизни людей из другого мира, не обыкновенного, а с каким-то изъяном или вышедших за рамки.
Эта картина про обычных людей. И потому случайное убийство, которое в ней, почему-то забирается глубоко в мою, зрительскую душу. Почему-то трогает, как тронуло бы свое собственное горе, горе восточного отца, потерявшего сына.
А все началось с чиновничьей ошибки. Девушке-алкоголичке, которая настолько невнимательна, что не читает почту, пришлось покинуть доставшийся по наследству от отца дом в 24 часа за неуплату налогов, которые, оказывается, по закону и не должна была платить. Чиновничья ошибка. Но пока разбирались, в чем дело, дом уже пустили с молотка. Купила его семья эмигрантов из Ирана. Отец семейства полковник в отставке, вынужденный бежать после смены режима. Жена почти не знает английского. У них сын подросток и замужняя дочь. А дом был куплен с целью дальнейшей перепродажи, чтобы заработать на учебу сыну. Но девицу-то, владелицу, выселили из дома незаконно. Идти ей некуда: все родные далеко, друзей ни единого. Она ночует в машине, потом у нее появляется любовник - помощник шерифа, который решает взять дело в свои руки и принудить семью съехать из дома, продав его округу по той же цене, что они купили. А за эту неделю семья успела сделать к дому небольшую пристройку в виде веранды, чтобы любоваться океаном, и цена дома возросла вчетверо. Уже и покупатели были найдены. Ситуация сложная. В итоге сначала эта девица чуть не покончила с собой в бывшем своем, а ныне чужом доме, ее откачала пришедшая в состояние шока жена хозяина. Затем идиот-любовник потащил главу семейства в нотариальную контору переоформлять сделку, угрожая пистолетом ему и его подростку-сыну. А по дороге подросток выхватил у помощника шерифа пистолет, отец схватил обидчика за горло, а тут подоспела вездусущая американская полиция и пристрелила мальчика. В больнице он скончался. Отцу больше незачем жить. Уже не нужен никакой дом, никакие деньги. Этот ребенок все, что было у семьи. А неприкаянная девица осталась одна, ее любовник загремел за решетку. Семья покончила с собой в злополучном доме, а не читающая почту девица отказалась от прав на дом. В итоге спокойно продолжал жить лишь один человек во всей этой истории: тот самый чиновник, который поставил свою подпись под злополучной бумажкой о неуплате налогов, которые и не положено было платить. Физиономию чиновника даже не показали...
Я не жалею, что пошла на этот фильм. Но он настолько тяжелый, что лучше было бы посмотреть его в одиночестве, а не с жизнерадостным юношей, который вышел из зала подавленным, хоть и впечатленным... А я пришла и сразу стала писать эту рецензию. И думать, для чего нужно кино. Чтобы думать? Или чтобы делать жизнь ярче? Что мне дает сейчас этот огромный камень на душе? Чужая боль чужой семьи, придуманная, американская... Почему же мне так тяжело? Впервые за много лет пусть на секунду, но я всплакнула в кинотеатре...
Я шла домой, прижимая к сердцу белые розы... Интересно, увидимся ли мы с ним снова? И зачем мне это нужно? Хочется влюбиться, безрассудно, мимолетно и случайно. Но я не имею права и причина не надуманная, а объективная. И с каждым пролетающим месяцем я все меньше и меньше верю, что что-то смогу с этим поделать. В апреле будет ровно год, как я с этим живу...
-
-
11.03.2004 в 18:24